Эльвира Дюбуа-Ильина – переводчик, публицист.


Аэропорт – это локация в пространстве, наиболее удаленная от нормального человеческого бытия.
Это площадка перед выходом, переходом из человеческой жизни во что-то другое, в транс-бытие, пусть и кратковременное (если это просто авиаперелет), но ощутимое.
Аэропорт – это уже не земля, вы находитесь в особом пространстве, где действуют особые правила, подготавливающие вас к неопределенному подвешенному нахождению между небом и землей.

Как сказал однажды отец Андрей Ткачев, летящие в самолете не числятся у Бога ни среди живых, ни среди мертвых, они как бы подвешены, они НИ ТАМ И НИ ЗДЕСЬ.
Аэропорт, таким образом, – это преддверие, последняя ступенька перед шагом в пустоту.

Если когда-то аэропорт был позитивным символом прорыва человека, новых возможностей, восхитительных открытий, то сегодня это откровенно морбидная сфера, с явным тяготением к де-человечизации (прошу прощения за режущий ухо неологизм), то есть к трансгуманизму.
Все действия и процессы в аэропорту автоматизированы (сдать чемодан – получить посадочный талон – пройти через контроль), его работники практически ничем не отличаются от роботов. Кстати, их стало гораздо меньше – идет процесс вытеснения людей. И в прямом смысле, и в смысле внутреннего вытеснения человеческого в человеке.

Подойдешь к одному из таких работников с вопросом – служебная блондинка автоматически растянет губы в улыбку, наклонит голову набок (что, по-видимому, должно обозначать дружелюбие) и, конечно же, «активируется» на том же малочеловеческом английском языке.
Что делать, ожидаемо. (Признаюсь, сама я английский не люблю и сохранила его для себя в довольно рудиментарном виде, достаточном для получения информации в аэропортах).

Да, аэропорт – это портал для выхода из человеческого.
Место унизительной дрессировки, необходимой для перехода к следующему этапу.
Потоки пассажиров, как послушное стадо, управляются цифровыми табло и искусственным интеллектом. Один поток – туда, другой туда, третий еще куда-то.
Голосовые объявления давно отменены, все пялятся в цифровые табло. Человеческая речь, исходящая от человека (как иногда бывает в метро, когда вдруг вы слышите машиниста), отменена, здесь она абсолютно невозможна. Всю информацию вы получаете только зрительно. Ощущается явное желание вообще выйти из общения с помощью человеческого языка и окончательно перейти на пиктограммы и символы.

Собственно говоря, человек в аэропорту уже потерял свой статус человека (а в чем он заключается, кстати? никто не задается этим вопросом, никому не интересно) – он влит в безвольную управляемую человеко-массу. Вас сканируют, пропускают через всякие устройства. Уже на подходе распознавание лица и сбор отпечатков пальцев, то есть с вами будут обращаться фактически как с преступниками. Здесь вы «общаетесь» в основном с машинами, старательно кликаете на кнопки экрана интерактивного терминала, послушно петляете в обозначенных ленточками очередях, соблюдаете многочисленные санитарные и анти-террористические нормы и т.д. И боже вас упаси что-нибудь не соблюсти! Например, во время «пандемии ковид 19» спустить маску!

Человек в аэропорту не принадлежит самому себе, он полностью отдает себя во власть какой-то Высшей Анонимной Инстанции, очертания которой многим непонятны и приказы часто абсурдны, но вопросов ни у кого не возникает.

Аэропорт – это новый ослепительный мир, в котором беспрерывно свершается всяческий «прогресс» – технический и социальный. Гендерно-нейтральные туалеты, специализация мусорных баков (в Хельсинки я их насчитала пять или шесть), социальная реклама, зовущая людей к миксизации, Gender Equality и спасению климата.

Да и сами пассажиры-номады (термин Жака Аттали), обильно оснащенные гаджетами и девайсами всякого рода (и, конечно же, принявшие в большинстве своем Волшебный Эликсир), являются неким «авангардом человечества» – в том смысле, какой в него вкладывает ВЭФ, МВФ и прочие Давосы – передовым отрядом, готовым с энтузиазмом первооткрывателей отправиться в дивный манящий Грейт Рисет.
Посмотрите на них – вот они, сидят в ряд в ожидании вылета, с подключенными на зарядку телефонами, уткнувшиеся – все без исключения! – каждый в свой в персональный экран, сообщающий владельца с параллельным мета-миром.
Поистине зал ожидания для отправления в какую-то инфернальную трубу.

И вот наконец вы в самолете, в этой хрупкой ладье, несущей вас через небесные хляби, вы болтаетесь между небом и землей, и вы не числитесь у Бога ни среди живых, ни среди мертвых.

Господи, верни нас к земной жизни, к семье, к детям, к работе, ведь еще так много запланировано, ведь нам еще нужно время, чтобы прийти к Тебе!
Но люди-номады не умеют молиться.
**