Илья Бегун – разработчик, политический аналитик.
Родился в Москве, вырос в Беларуси, часть жизни прожил в Европе и России.

Суверенное государство, которое мы знаем сегодня – Республика Беларусь, с момента своего появления в 1991 году на фоне распада СССР прошла через несколько фундаментальных трансформаций.

Еще начиная с периода поздней перестройки, в ней укрепились так называемые националистические силы. Но тут стоит с берега определиться. Есть системный национализм (к нему себя относят главы государств РБ и РФ, Лукашенко и Путин), который базируется на охране национального культурного и исторического достояния. А есть радикальный, он же пещерный и в нем охрана историко-культурного наследия превращается в инструмент пропаганды и сепаратизма. Хотя даже этот термин претерпел этимологические изменения и ныне скорее ассоциируется с общественно-опасными действиями, основанными на дроблении общества на классы “правильных” и “неправильных”. Пример продемонстрировали ультраправые силы на Украине, которые крепли с распада СССР и к 2014 году стали, к сожалению, решающей силой в государстве. Как следствие – кровавый госпереворот с подачи коллективного Запада и начало конфликта на Донбассе.

Беларуси была уготована та же участь. Первые попытки отделения на уровне общества были среди пещерных националистов, которые в конце перестройки пытались перевести работу всех образовательных учреждений и институтов БССР с русского языка на белорусский. Что, естественно, вызвало полное отторжение академическим и научным сообществом, причем аргумент был более чем весомый: это создаст проблему информационного обмена на советском пространстве. Кроме того, будем честны, лексика белорусского языка хромала в вопросе адаптации к современным реалиям, так как он хоть и в одной группе языков с русским (некоторым почему-то упорно хочется доказывать, что это диалект современного русского, что исторически абсурдно), но все же в определенный момент “застыл” в своем развитии. Во многом это произошло после Великой Отечественной войны, когда колоссальные потери населения БССР, преимущественно мужского, фактически привели к тому, что на восстановление этих территорий были брошены усилия всего советского народа. Потому этногруппа претерпела фундаментальное изменение в пользу русского языка. Это не хорошо и это не плохо – это просто исторический факт. Потому уникальность Беларуси заключается в том, что пещерный национализм в стране является скорее признаком радикальщины, нежели чем-то, что может развиться всерьез и массово. В Беларуси одним из самых частых вопросов является “откуда твои бабушка и дедушка”. И вы удивитесь палитре многообразия ответов, потому что демографически Беларусь стала как раз репрезентативным островком советского человека.

Однако после эпохи перестройки и распада СССР, до власти дорвались как раз те самые пещерные националисты. Назвать их глупыми совсем язык не поворачивается, ведь тогда и в России президентом был абсолютно прозападный Ельцин, который люто ненавидел все советское и незадолго до смерти даже прокомментировал гимн РФ, как “красненько”. Однако время шло, нарастали финансовые проблемы в государстве, в прямом смысле возникла ситуация, что муки в продаже в столице было на три дня. У людей возник естественный запрос на хорошую жизнь, а не выживание. Потому неудивительно, что президентом стал Александр Лукашенко, депутат и бывший председатель колхоза, который дал белорусам простую и понятную идею: он поможет в государстве организовать труд, чтобы каждый мог получить справедливую оплату. И вы знаете, на обнищавших людей обещание всеобщей усердной работы ради понятной цели сработало. Они устали от пустых разговоров, как без труда можно выловить рыбку из пруда. Работай – будет оплата. И неглупый советский гражданин вверил судьбу государства этому лидеру. Многие с тех пор даже стали его преданными поклонниками, хотя изначально не верили и были сторонниками того самого пещерного национализма. Человек просто доказал, что отвечает за слова, что в 1990-е было ой как актуально.

И одним из первых действий, что предпринял молодой президент, было проведение референдума об возвращении преемственной советской символики в качестве флага и герба государства. Даже этот вопрос уже дал многим понять, что никто не пытается перекроить историю и уйти в вымышленный мирок «древнейшей цивилизации», как это культивируется на Украине. Мы осколок наследия СССР, распад державы стал трагедией, но мы будем помнить свою историю – примерно так бы я охарактеризовал нынешнюю политику государства.

Однако не будем отрицать, что подобная стратегия явно не вписывается в планы тех западных элит, которые делали все для распада СССР. А сегодня Беларусь и Россия развивают аналог СССР 2.0 с устраненными ошибками той эпохи – Союзное Государство. И мы видим, что западные элиты потеряли начисто страх и совесть: если раньше были хотя бы какие-то джентельменские договоры, какое-то уважение, попытки не потерять лицо, то сейчас – просто открытая ложь под шумок политической конъюнктуры. Бывшая канцлер ФРГ Меркель и бывший президент Франции Олланд не просто так проговорились публично, что те же Минские соглашения по конфликту на Украине были ложью, чтобы оттянуть время и дать Киеву вооружиться.

Если мы исходим из утверждения, что коллективный запад не является нам никаким другом, а скорее был временным партнером с кинжалом за спиной (что есть реальная картина мира), то понятным становится политика США и стран ЕС в вопросе финансирования и поддержки “демократизации” Беларуси. Вымышленные проблемы, клевета в СМИ, финансирование пещерного национализма, содержание беглых квази-правительств и подготовка боевиков для совершения терактов. Это не вымысел, это не пропаганда, это банально факты, которые публикуют в открытую сами же эти организации. В Литве сидит якобы «президент» Беларуси, в Польше готовят различные боевые отряды, часть из которых получает опыт в боях на Украине против РФ. Все доступно.

Но 2020 год показал, что в Беларуси сформирована мощная вертикаль власти, которая, как бы это ни удивляло западный мир, стоит не за деньги, а за страну. В том числе отметим силовой блок. Эти люди преданы не контракту, а государству и флагу. И во время попытки бунта с претензией на госпереворот, ни одна силовая структура не дрогнула, никто не смог обернуть людей против государства и народа. Единичные предатели были, но это скорее статистическая погрешность, чем нечто весомое.

Одним из критериев сегрегации «правильных» от «неправильных» были выбраны старые символы государства, которые протащили наверх после распада СССР – бело-красно-белый флаг (ныне признанный экстремистским) и герб «Погоня». И если на бчб долгое время был скорее раздражающим критерием, так как вся его суть сводится исключительно к существованию во время немецкой оккупаций во время Первой и Второй мировых войн, то Погоня стала неудобным критерием идентификации.

Почему – потому что базируется на исконно русской геральдике, ведь титульной нацией в Великом княжестве литовском были никакие не сегодняшние литовцы, а как раз нынешние белорусы. Да и само княжествo возникло совсем не в Вильно, а в Полоцке. Многие источники очень любят урезать название, забывая про полное историческое название государства – Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское.

Потому смешно, когда кто-то пытается убедить, что возникшее в Полоцке государство, чей статут был написан на западнорусском языке – это сегодняшняя Литва с точки зрения преемственности. Точно такая же стратегия пещерного сепаратизма была применена на Украине, где почему-то вдруг Русь зародилась в Киеве («вот же она Киевская Русь в истории»), хотя это просто завоеванные территории и столица туда переместилась из Новгорода. Как и само понятие «Киевская Русь» является историческим новоделом XVIII века.

Но хочется казаться большими и важными, это понятно. Нечто подобное, но в холопской манере пытались применить в Беларуси, упорно доказывая, что «лiцьвины» – это как Литва. То есть, намекая на будто бы существующую связь между политнонимом, с XVI века обозначавшим все население ВКЛ, включая белорусов и русинов, и современным названием маленькой, но гордой прибалтийской страны.

Это противостояние в 2020-м информационно отчасти было проиграно Беларусью. Почему? Позднее время реагирования, использование консервативных подходов, неготовность к информационной войне. Президент Лукашенко готовил страну к войне, но не к гибридной, потому она и стала вызовом для всего государства и аукается до сих пор, порождая последствия наподобие “афганского синдрома”.

Так, иные активисты в порыве борьбы с бчб-символикой и прочими проявлениями “импортного экстремизма”, под одну гребенку начали грести национальные символы, язык, культуру, даже топонимы. К примеру, некоторые личности стали опасно раскачивать тему, что белорусская речь является отличительным признаком так называемого «змагара» (нарицательное от «змагаться», бел. националистическая борьба за, как сказали бы на Украине, «самостийность»).

Я бы поверил в это лет 20 назад, когда основу политического антагонизма в стране составляли маргиналы, которые осваивали западные гранты и скучали по временам с бчб-национализмом во власти. Сейчас же бело-красно-белая символика и белорусский язык были использованы западными кураторами в первую очередь для отделения «хороших» белАрусов от «плохих» белОрусов. Правда, ставка не выгорела – символику внесли в реестр экстремистской, а сами новоявленные молодые «змагары» 2020 года оказались плохими знатоками белорусского языка. Как говорится, гадюка жабу танцевала.

Если сценарий не удался, то следующие попытки явно не будут опираться на провалившиеся символы – спецслужбы уже наготове, МВД знает, с чем бороться. Потому в интернете сейчас активно раскачивается тема, что Беларусь «полонизируется». Аргументация впечатляет: на остановочных пунктах (преимущественно в Минске) сделали надписи на так называемой латинке – фонетической диакритической транслитерации с белорусского языка. Надписи, заметим, дублирующие белорусские названия.

И тут начался хаос. Латинка присутствовала с 2014 года на остановках и в метро, так как нужны были понятные иностранцам географические обозначения к Чемпионату мира по хоккею. Висела себе годами – может, не самая удобная, потому что реально никто не знает, как правильно читать диакритики, но местные интуитивно понимали, потому что в школьной программе обучения, кроме доминирующего русского языка, есть еще белорусский и хотя бы один иностранный. Однако некоторым провокаторам наличие латинки на указателях показалось вопиющим событием, и под лозунгом «русский язык дискриминируют» вдруг начались экзальтированные вопли о полонизации. Понимаете ли, латинка похожа на польский язык, а значит, ее повесили, чтобы польские танки удобнее ездили по минским проспектам. Притом, что схему транслитерации взяли с советского ГОСТа, где подобные фонетические диакритики есть даже для монгольского языка.

Кстати, президент Лукашенко неоднократно говорил о необходимости сохранения своего языка любыми способами, но не навязывая. Поскольку тут главное – не потерять. А потерять легко. В той же Российской Федерации сейчас идет процесс утери многих национальных языков. Приведу данные от 2022 года.

Институт языкознания РАН РФ провел новое исследование, согласно которому за 100 лет в России исчезли 15 языков малочисленных народов, из них 10 – за последние 35 лет. Об этом рассказал директор института Андрей Кибрик. Из числа существующих полутора сотен языков народов России на грани исчезновения находятся около 10 процентов. Большинство – более 60 процентов – приближаются к этой границе. Относительно благополучными являются лишь 27 процентов языков, из них вполне благополучными можно признать 7 процентов.

Что Беларусь, что Россия занимаются вопросом замедления этих тенденций, но есть естественные процессы, которые нельзя остановить, можно лишь затормозить. В Беларуси происходят процессы замедления утери одного из двух государственных языков – белорусского. Однако откровенные неприятели изнутри пытаются это выставить, как элемент некого «сепаратизма». Потому сегодняшний сценарий, который прокачивается в рамках информационной войны – вызвать у белорусов неприязнь к России. Прямо вот в нос тычут : ты или входишь в состав РФ, или тебе крышка. Хотя ни Лукашенко, ни Путин ничего об этом не говорят. Это низкоуровневая местечковая возня – пока не увидели люди в погонах, пока это не носит характера угрозы целому государству. А ведь с психологической точки зрения, такой подход очень даже работает – вот братская республика, а чего это ты не хочешь в ее состав?

Эта довольно «гопническая» позиция сводится к тому, что белорусы были теми, кто проголосовал за сохранение СССР в 1991 году, и процент ответивших «да» был значительно выше, чем в РСФСР. Но с легкой руки Ельцина и российских элит Союза не стало, Беларусь десятилетиями формировала свой суверенитет и экономику, общество и культуру. А тут прибегают какие-то мелкие личности и провоцируют все передать, пусть даже и брату.

Многие из вас готовы переписать квартиру на брата? Машину на сестру? Если даже это по какой-то весомой причине нужно, то все равно согласится не каждый. А тут и причины нет, есть Союзное Государство с понятной позицией, касающейся, в частности обороны: атака одного члена СГ есть атака всех членов. Основываясь как раз на желании вести вопросы суверенно, и прокачивается провокация: мол, раз ты, белорус, не хочешь входить в состав России, то, значит, ты хочешь нацизма, как на Украине.

Логика казалась бы странной, если не смотреть на вопрос через призму информационной войны Запада против наших стран: практиковать заведомо провоцирующие вбросы, чтобы вызвать взаимную неприязнь у ближайших союзников. То есть, создать искусственную точку накала и расколоть общество. Потому именно сейчас, как элемент превентивной меры, стоит как можно больше делать акцент на том, сколько два государства совместно сделали и почему их дружба прочна, чтобы просто забить информационно повестку подобных провокаторов.

Докажем ли мы потом, что угроза была? Если задавить подобные информационные провокации, то просто не произойдет нечто худшее, многие даже не заметят, что что-то могло быть. Знаете, как дети часто любят приводить аргумент “но не случилось же”. А если бы случилось? Послевоенные поколения в СССР, в том числе те, кто застал распад Союза, отлично знали, что случиться может все. А вот сегодняшние тепличные дети 1990-2000-х уже не могут сказать, что багаж их опыта позволяет адекватно оценить риск тех или иных событий.

Тяжелые времена рождают сильных людей, сильные люди создают легкие времена. Легкие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают тяжелые времена.

**