Родилась в 1982 году в Казани, училась в ЕГПУ и аспирантуре МГЛУ. Переводила художественную литературу. Работала в «Литературной газете» и редактором сайтов.

**

Узнав о забастовке американских сценаристов, не желающих, чтобы их заменил «искусственный интеллект», я села писать заметку о том, почему ИИ должен быть резко ограничен. Но заметка не получалась. Не удавалось объяснить себе (прежде чем пытаться объяснить кому бы то ни было – надо объяснить себе), почему от посягательств ИИ надо защищать лишь так называемых творческих работников. Уже сейчас «творческие люди» пользуются, на мой взгляд, неоправданными преимуществами перед «нетворческими» -- чего стоит, например, необходимость выплачивать деньги за каждое исполнение или переиздание даже не им самим, а их наследникам.

Предполагается, что, в отличие от работников грубых и приземлённых, творцы питаются вдохновением и поставляют «уникальный контент», -- и в этом смысле есть угрюмая ирония в том, что именно творцы, а не какие-нибудь неуникальные сантехники или монтёры внезапно оказались в голове очереди на свалку истории. Или, как сказал нью-йоркский раввин Джошуа Франклин, узнав, что ИИ уже используется для того, чтобы писать проповеди: «Я-то считал, что водители грузовиков потеряют свою работу из-за новых технологий куда раньше раввинов». Всё оказалось не так, и сейчас большие продюсерские шишки в Голливуде не скрывают, что человеческие сценаристы обходятся дороговато, кибернетический сценарист дешевле, и одной этой причины хватит, чтобы уникальные творческие работники внезапно стали почти что не нужны. Приготовиться столь же уникальным художникам-иллюстраторам и актёрам озвучки (они уже напряглись и забеспокоились), и неуникальным копирайтерам и блогерам (об этих вообще никто не пожалеет).

Но довольно иронии. Уже в ближайшие несколько лет, считает американо-бразильский футуролог, специалист по финансовому прогнозированию Бен Гёрцель, под ударом окажутся 80% профессий. Точнее, это я использую выражение «под ударом» -- Гёрцель считает, что это хорошо, и что «люди смогут придумать для себя занятия получше».

Я так не считаю. Пусть не 80% - пусть процентов тридцать (столько, согласно недавнему опросу, россиян, считающих, что их работу может выполнять «искусственный интеллект»), пусть даже меньше. Это всё равно многие сотни миллионов людей по всему миру, и нет, оказавшись без работы, они вовсе не найдут себе занятия получше, и тем более не за короткий срок, а он непременно окажется ошеломляюще коротким. Уже при жизни нашего поколения нам предстоит столкнуться со страшнейшей фрустрацией: осознанием себя – ненужными.

Чтобы чем-то отвлечь людей, им предложат виртуальную реальность, им предложат легализованную марихуану, им предложат «борьбу с новыми пандемиями и изменением климата», им предложат идиотические и калечащие игры в «смену пола», наконец, им предложат эвтаназию.

Но я отвлеклась. Собиралась ведь написать об «искусственном интеллекте». Так вот. Единственный настоящий способ сопротивления – это запретить технологии «искусственного интеллекта» вообще. Как направленные против человека, как античеловечные. Вполне возможно, что вам этот способ не нравится, и вы считаете, что ничего страшного, если какие-нибудь сценаристы/художники/музыканты/журналисты/юристы/переводчики и т.д. потеряют работу, ведь вы её не потеряете, – тогда это всего лишь вопрос времени. Или вы думаете, что в каком-нибудь из применений ИИ способен принести благо (чаще всего приводят в пример медицину). Я считаю, что нет ни одного направления, в котором применение ИИ давало бы больше блага, чем вреда. В частности, в медицине он приведёт к падению среднего уровня человеческих докторов, и быстро. Главное возражение – и оно абсолютно неотвратимо – это что на запрет технологий «искусственного интеллекта» никто не согласится. На него не согласятся голливудские продюсеры, на него не согласится наш российский Герман Греф, на него не согласятся Билл Гейтс и другие глобальные корпорации, и даже Илон Маск, который чётко видит опасность ИИ, но также видит, что никто не собирается ничего с этим делать, тоже не согласится, а предпочтёт возглавить то, что не может победить.

Поэтому в ближайшей перспективе я не вижу выхода: люди довольно даже радостно запрыгнут в кроличью нору, без сомнения, успокаивая себя «позитивными ожиданиями». Но в среднесрочной перспективе наступит похмелье, и я от всей души надеюсь, что к тому времени мы ещё будем способны сопротивляться.


**